Стаття мовою оригіналу
Петр Чернышов — известный в Украине топ-менеджер, бывший руководитель Carlsberg Ukraine и «Киевстар», основатель бесплатного математического лагеря для детей Kontora Pi. В 2019 году Петр стал членом наблюдательного совета компании «Фармак».
В большом интервью MC.today он рассказал, о работе фармотрасли, почему провизоры в аптеках рекомендуют те или иные лекарства, как проходят исследования препарата от COVID-19, чем плох локдаун и решит ли создание вакцины проблему распространения коронавируса.
Можно сказать, что производство пива, телеком и фармацевтика — это разные отрасли. Но управление компанией — это в первую очередь работа с людьми: конфликты, их интересы и мотивация.
Поэтому я не вижу принципиальной разницы между управлением пивной и фармацевтической компаниями. Я же никогда не хвастался, что могу пойти и сварить пиво, правильно? Вот и сейчас я не могу зайти в научную лабораторию и синтезировать препарат. Для этого есть научные специалисты. Как член наблюдательного совета, я участвую в вопросах маркетинга и продаж, стратегии, потенциальных слияний и поглощений.
«Фармак» — производитель дженериков (копий оригинального препарата. — Прим.ред.). За все время работы в Украине компания инвестировала около $250 млн в производство.
«Движ» вокруг дженериков возник в 80-х годах прошлого века. Выяснилось, что после окончания срока действия патента на лекарство (обычно это 20–25 лет), его могут производить и продавать не только разработчики этого препарата. Генерические компании могут производить точно такой же по действию и качеству препарат, но продавать его намного дешевле.
В производстве стоимость оригинального препарата и дженерика примерно одинакова. Разница в цене на полке объясняется тем, что первые – разработчики – для запуска препарата инвестировали огромные суммы денег на исследования и клинические испытания. Как раз для этого и придуман патент на 20 лет – дать возможность «отбить и заработать». После чего наступает свободная конкуренция.
У нас самый большой экспорт среди украинских компаний. Это около четверти продаж компании. «Фармак» поставляет лекарства в 28 стран мира. Среди них — Великобритания, Швеция, Израиль, Мексика, много стран СНГ.
Почему наши лекарства пользуются успехом за границей? Мы предлагаем конкурентоспособный товар: высокое качество, стабильные поставки и хорошую цену.
Для того, чтобы поставлять товары в Европу, компании нужно пройти проверку от регуляторного органа страны-члена ЕС на предмет соответствия GMP (Good Manufacturing Practice, или надлежащая производственная практика. — Прим.ред.). А также зарегистрировать свой продукт в одной из стран ЕС.
Сейчас мы планируем выход на крупнейший и, возможно, самый сложный рынок мира – США. Мы уже подписали контракт с американской компанией, которая будет проводить сертификацию наших препаратов в США.
Врачи не выписывают рецепт на конкретный бренд, в нем они указывают активное вещество. Когда вы приходите в аптеку, то чаще всего называете именно активное вещество. В аптеке может быть десять одинаковых препаратов с идентичным активным веществом. Но у них разная упаковка, название и цена и производитель. В этом месте начинается маркетинговая война в точке продаж. Кто в ней выиграет – тот препарат и будет рекомендовать провизор.
Также иногда в некоторых тендерах почему-то до сих пор предпочитают иностранных производителей. Мы считаем, это неправильно. Украинским производителям с сертифицированными линиями нужно дать равный доступ к тендерам. Пусть побеждает сильнейший.
Повторюсь финально: украинский и зарубежный дженерики абсолютно одинаковые по качеству, по воздействию и эффективности.
Сейчас компания проводит клинические испытания препарата от COVID-19. У «Фармака» еще со времен Советского Союза есть свой оригинальный препарат «Амизон». В Украине он давно применялся как антивирусное средство.
Еще до кризиса 2008 года «Фармак» проводил серьезные клинические испытания в Европе. Тогда обнаружилось, что этот препарат активен против некоторых коронавирусов. Когда в 2019-м появился новый коронавирус, в «Фармак» снова попросили европейские лаборатории в Италии и Германии проверить его. Лабораторные результаты получились оптимистичные.
Сейчас в Украине «Фармак» проводит испытания на людях. Набрана группа из 400 человек — это считается хорошим количеством. Испытания проходят по методу мирового золотого стандарта. В них участвуют добровольцы — те, кто болеет, но еще не находится на критической стадии. Они делятся на две группы: одной дают препарат, другой дают плацебо. Причем, кому что дают, не знает пациент.
Надеюсь, через пару месяцев подведем статистические итоги. Мы хотим доказать, что, если пациенты будут принимать «Амизон» под наблюдением врача, то резко сократится процент людей, которых надо потом в реанимацию.
Если испытания окажутся положительными, то «Фармак» обратится в МОЗ с просьбой перерегистрировать «Амизон» как средство уже против нового коронавируса и ввести его в протокол лечения. Пока ни в коем случае нельзя утверждать, что это средство эффективно от COVID-19, как и агитировать больных покупать «Амизон». Это просто противозаконно.
Хотя в Украине множество компаний, которые выдают желаемое за действительное и пытаются рассказать людям, что, если ты будешь покупать условный «фуфломицин», то он поможет вылечить коронавирус. Насколько мне известно, сейчас в Украине нет ни одного другого испытания препаратов от коронавируса, которое бы проходило по мировым стандартам.
Думаю, коронавирус останется с нами навсегда. Практически все вирусы, о которых мы знаем, долго живут с человечеством. Иногда мутируют. Иногда успокаиваются, потом снова где-то возникают.
Сейчас в мире происходит большая истерия по поводу коронавируса. Наверное, когда он будет с нами несколько лет, паника закончится. Люди увидят, что просто нужно правильно управлять рисками, и поймут, что и с этим вирусом можно жить.
Если сравнивать коронавирус с гриппом, от которого в мире тоже умирает много людей, то увидим, что в группах людей за 60 лет смертность от COVID-19 в десятки раз выше. Если брать статистику в целом — коронавирус опаснее гриппа, но это относится только к определенным группам населения, не ко всему человечеству.
Сейчас в мире на финишной прямой 9 типов вакцин от разных стран с разными механизмами действия. Но по поводу того, спасет ли вакцина человечество, есть много вопросов, вот некоторые из них:
Вызывает большое сомнение, что вакцина эффективна для людей старше 60 лет. Не против коронавируса, а в принципе. Будет ли вакцина эффективна в той возрастной группе, где она нужна?
Непонятно, какой срок иммунитета будет давать эта вакцина. Полгода, год, вся жизнь? Если нужно будет заново вакцинироваться каждые полгода, фармкомпании, конечно, заработают большие деньги, но представьте, каково будет с этим жить людям? Панику это точно не остановит.
Цена вакцины, логистика, производство и распространение. Некоторые вакцины из лидирующей девятки трудно доставлять до пациентов. Это связано с тем, что их нужно хранить при температуре –50°C. В Европе работает охлажденная логистика. А как доставить в Африку?
Люди, которые негативно настроены против вакцинации. Я недавно читал отчет опроса общественного мнения в Америке. 30% опрошенных вообще не хотят вакцинироваться от коронавируса. Кто-то боится, что Билл Гейтс им вживит чип. Кто-то не может вакцинироваться по религиозным убеждениям. А кто-то принадлежит к движению против вакцинации.
Вакцина улучшит ситуацию с коронавирусом. Но абсолютно не решит проблему на все 100%. При этом вакцинировать будут людей по всему миру, включая бедные страны, у которых денег на закупку вакцины нет. Украина в их числе — наша страна записалась в программу мировой организации здравоохранения (всемирная — ВОЗ. — Прим. ред), чтобы потом на льготных ценах купить вакцины.
В интересах развитых стран мира вакцинировать людей из бедных стран, чтобы остановить распространение коронавируса. Иначе кому нужно, чтобы туристы привозили коронавирус из путешествий? Тогда эти страны попросту придется закрывать от поездок.
И конечно же, одной вакцины на всех не хватит. Такое производство — дорогое занятие, и один завод не может изготовить вакцину для всего мира. Кроме того, в мире множество производств, которые могут изготавливать один тип вакцины, но не могут другой.
В марте у населения были панические закупки. Многие побежали в продуктовые магазины и в аптеки. Люди опасались, что не смогут купить нужные медпрепараты, что их не будут производить и доставлять. Поэтому в марте все фармкомпании страны показали рост в продажах.
Потом из-за локдауна остановилось плановое медобслуживание, а люди массово стали меньше выходить на улицу. В апреле и мае была полная катастрофа — жесточайшее проседание фармацевтики. Продажи, по сравнению с прошлым годом, упали в два раза.
Сейчас у некоторых фармкомпаний, в том числе у «Фармака», все не так плохо, как мы, может быть, думали.
В Швеции во время пандемии власти не закрывали школы, рестораны, общественный транспорт и авиацию. Только давали рекомендации: мойте руки, держите друг с другом дистанцию. Если вы старше 65 лет, лучше посидите дома, особенно если у вас есть другие болезни. Это помогло избежать локдауна и экономического кризиса.
Но чтобы сработала шведская модель, в вашей стране должны жить шведы или похожие на них люди. Я сам в Швеции жил два года, и могу говорить из первых уст. Шведы доверяют своему правительству и понимают, что если правительство так сказало, то нужно действительно быть осторожными.
Кроме того, в Швеции все решения по борьбе с коронавирусом принимали разумные люди, которые не зависят от политиков. Так происходило потому, что Швеция — один из немногих примеров в мире, где санитарно-эпидемиологическая служба не подчиняется правительству. В других странах политики на теме коронавируса зарабатывали очки, рассказывали, как они переживают и беспокоятся за граждан, и часто принимали популистские и тупые решения.
Раньше считалось, что введение локдауна — это выбор между жизнями и экономикой. Теперь нет. Все практически уверены в том, что бедным странам локдаун заново вводить не нужно.
Что происходит в локдаун:
С другой стороны, в таких странах, как Новая Зеландия, вводить локдаун вполне логично. Они закрывают два острова, а зарабатывают за счет огромной экспортной экономики. Ресторанам, которые разоряются, помогает правительство. В бедных странах правительство не может помочь сервисному сегменту.
Сегодня может быть только две причины, почему страна может ввести второй локдаун:
Думаю, украинское правительство не такое уж и тупое и не пойдет на второй локдаун. К тому же во многих странах население просто не выполняет распоряжения второго локдауна. Есть шанс, что у нас его тоже проигнорируют.
Создатели шведской системы борьбы с коронавирусом как-то сказали в интервью, что население развитых демократических стран невозможно запереть на локдаун. Оно взбунтуется и выйдет на демонстрации.
В Швеции во время первой волны научились бороться с коронавирусом без локдауна. И правительство и население приняли, что COVID-19 с нами на долгие годы. Во многих странах говорили: «Вот же ж глупые шведы, не умеют сидеть по домам». Но сейчас в мире всплеск инфицированных и все эти страны, в отличие от шведов, не знают, что делать. Вводить локдаун нельзя — сломается экономика, а бороться с коронавирусом без закрытия населения по домам они не научились. Вот и происходит, что правительство пытается истерично что-то сделать, а люди его не слушают.
Увеличение количества заболевших наблюдается банально потому, что делается больше тестов. Например, в США на душу населения делают наибольшее количество тестов в мире. Понятно, почему там рекордное количество заболевших и те, кто не любит Трампа, рассказывают, какой он нехороший человек. Кто тут прав — сложно сказать.
Уже практически доказано, что школы в распространении вируса вообще никак не участвуют. Через пару месяцев будут финальные данные, но уже все приняли, что дети не переносят коронавирус.
Студенты — да, распространяют. Но сами от него не страдают. Но поскольку они наиболее мобильная часть общества, то прекрасно его переносят. Если это происходит только между студентами, то, наверное, ничего страшного в этом нет. Но студенты же общаются со своими бабушками и другими людьми из категорий риска. Так и происходит распространение вируса.
Сейчас во многих медицинских изданиях идет активная дискуссия, насколько опасен человек, который болеет без симптомов. Действительно ли он передает заболевание? По последним данным, похоже, что он не опасен.
Например, человек болеет гриппом. Но у него нет высокой температуры, кашля или насморка. Он не заражает других. Почему коронавирус должен сильно отличаться от вируса гриппа?
Вполне возможно, вскоре мы обнаружим, что 80% бессимптомных людей с положительными тестами никогда не были опасны. Но кто-то их очень перепугался и сделал локдаун. И когда это обнаружится, многим политикам будет стыдно.
